Заветы отцов наших. Часть 1-2 - Страница 100

100

— Что-то случилось, сэр? — поинтересовался Гринсфилд

— Ничего, Том, ничего — каким то странным, отсутствующим голосом пробормотал генерал — просто у меня какие-то нехорошие предчувствия…

Через несколько минут Томас Гринсфилд вдруг увидел в зеркале заднего вида мерцающую иллюминацию огней — его нагонял огромный, бело-синий "Форд Краун Виктория" виргинской дорожной полиции. Ехал он для дождя достаточно рискованно. Гринсфилд нахмурился, сдал немного влево, чтобы пропустить спешащего по делам полицейского. Патрульная машина мгновенно обогнала его и, включив левый поворотник начала прижимать его к обочине.

Что за черт? Он что, слепой?

Он даже не превысил максимальную скорость, какого хрена этому копу надо? К тому же черный лимузин той марки, которую оптом закупает правительство для своих нужд, с правительственными номерами… Ему что, работа не дорога? Новичок что ли на дорогу вышел? Гринсфилд уже не помнил, когда его последний раз останавливала дорожная полиция за рулем этой машины.

Делать было нечего — Гринсфилд аккуратно свернул на обочину, патрульная машина остановилась чуть впереди. Иллюминация полицейской мигалки на крыше патруля в последний раз вспыхнула и погасла…

Томас даже не подумал расстегнуть кобуру пистолета — какого черта, обычный глупый дорожный коп… И диспетчеру по рации он тоже ничего не сообщил, что было второй грубой ошибкой и нарушением инструкций с его стороны. Но ситуация, несмотря на необычность, выглядела вполне жизненной.

— Что там?

— Какой то новичок из дорожных копов, сэр! Сейчас я от него избавлюсь…

— Ты уверен? — в голосе генерала явственно прозвучала тревога, да и вопрос был донельзя странным. Конечно, уверен, а кто еще может разъезжать по дорогам на полицейской машине в полицейской форме, как не коп?

Тем временем из патрульной машины, не спеша (вот сукин сын!) выбрался высокий полицейский в блестящем от дождя черном плаще. Снова нарушив инструкцию, Томас Гринфилд приоткрыл бронированную дверь.

— Вы знаете, что ехали со скоростью, недопустимой для данных дорожных условий и создали тем самым опасность для других участников движения?

Надо же, как дорожные копы разговаривать научились….

Гринфильд, не оправдываясь насчет скорости, протянул копу права и спецпропуск, запаянные в пластик.

— Взгляните сюда и вы пожалеете о том, что меня остановили.

Полицейский повертел в руках карточки.

Чего он медлит?

— Прошу прощения — медленно сказал коп — я не заметил правительственные номера.

Что за идиот? Как их можно было не заметить?

— В следующий раз будьте внимательнее — нарочито вежливым, до издевательского тоном посоветовал Гринсфилд — а лучше вообще не останавливайте машины, подобные моей, чтоб не нарваться ненароком на машину высокопоставленного федерального чиновника.

Полицейский выглядел несколько смущенным.

— Вы на меня не в обиде? — с легкой тревогой в голосе спросил он — я собираюсь стереть это небольшое происшествие из камеры слежения на машине. Надеюсь, вы на меня не настучите?

— О чем речь — великодушно сказал Гринфилд — я уже все забыл. Могу я получить обратно свои права?

— Да, конечно, сэр! — как — то нехорошо улыбнулся полицейский, подойдя вплотную к приоткрытой дверце правительственного лимузина и вместо того, чтобы отдать права, как-то странно махнул рукой.

Боже!

В руке у полицейского появился миниатюрный полупластиковый пистолет, скользнувший в его ладонь из рукава плаща. Прежде чем Томас Гринфилд успел что-то предпринять, полицейский дважды выстрелил, но выстрелил не пулей. Пистолет плюнул каким-то серым облачком. В голове у Томаса Гринсфилда мгновенно помутилось и он бессильно откинулся на сидение.

— Что за… — генерал, еще сохранивший реакцию профессионального военного, метнулся к ручке двери, дернул ее со всех сил — и бессильно обмяк на сидении.

Задние двери были заблокированы — в этом Томас Гринфилд инструкцию выполнил…

С переднего сидения на генерала смотрел полицейский, направляя на него миниатюрный пистолет, его тонкие губы кривились в усмешке.

— Ваши друзья просили передать вам привет генерал, сэр… Не стоило вам болтать с ЦРУшниками…

Курносый ствол пистолета снова выплюнул смертоносную серую взвесь…

Полицейский небрежно отстегнул ремень безопасности, которым было пристегнуто тело Гринсфилда, без труда перевалил его на пассажирское сидение. Сел в водительское сидение, повернул ключ. Двигатель моментально откликнулся еле слышимым сытым урчанием. Захлопнулась бронированная дверь, лимузин аккуратно вырулил на дорогу. Движение на ней в такую погоду нельзя было назвать интенсивным.

Уже через минуту мужчина свернул на покрытую завесой дождя боковую, объездную дорогу, позволяющую немного сократить путь. Движения здесь не было вообще, зато впереди, метрах в пятистах была небольшая, но достаточно глубокая речка и двадцатиметровой высоты мост через нее. Это было именно то, что нужно убийце.

Концы — в воду…

В пелене дождя показались серые перила мостового ограждения. Лимузин плавно затормозил, мужчина вышел, огляделся по сторонам, но двигатель глушить не стал. На дороге никого нет — это хорошо. Мужчина опустил стекла в водительском и пассажирском отсеке, чтобы их быстрее залило водой, снова переложил тело Томаса Гринсфилда на водительское сидение, пристегнул его ремнем, перевел рычаг коробки передач в положение «драйв». Мотор тихо работал на холостых оборотах. Оставалось последнее — мужчина вывернул руль тяжелой бронированной машины в сторону перил моста, просунул руку в открытое водительское окно, аккуратно положил тяжелую, бесчувственную ногу Томаса Гринсфилда на педаль газа и ловко, словно обезьяна отскочил, когда машина, словно обезумевший носорог, рванулась вперед. Раздался страшный треск, тяжелый бронированный лимузин моментально проломил хлипкое стальное ограждение моста и рухнул с двадцатиметровой высоты в неспешно текущую воду. Открытые бронированные окна лимузина сделали свое дело — он затонул почти моментально, в течение нескольких секунд.

100