Заветы отцов наших. Часть 1-2 - Страница 80

К оглавлению

80

Кстати, поскольку Николь по вероисповеданию католичка, она подарила мне какую-то штуку из золота с золотой цепочкой для ношения на шее, с изображением святых. Что — то типа индейского «оберега», как сказала она. Ношу вот теперь.

Инструкторы приехали, вместе с ними обустроили базу. Теперь мы могли противостоять как минимум усиленному батальону.

Привезли и иракцев. Как я и просил, в основном — бывшие солдаты и офицеры Иракской армии. Привезли курсантов, в два раза больше чем требуется, путем несложного тестирования мы половину отсеяли. Саддам Хусейн в последние дни своего правления выпустил из тюрем на свободу всех уголовников, и теперь приходилось быть осторожным и аккуратным, чтобы они не просочились в вооруженные силы и спецслужбы. Но у нас вроде уголовников не было.

Тренировочный полигон восстановили полностью, теперь в полном объеме работали и стрелковая директриса и полоса препятствий, тоже с возможностью стрельбы при ее прохождении и штурмовая полоса. Часть упражнений отрабатывали рядом, в пустыне.

Программу обучения согласовывали с Министерством нефти США. Сначала она показалось мне весьма странной для охранников объектов нефтяной инфраструктуры — скорее это краткий курс подготовки штурмовиков, причем большое внимание уделялось подготовке к боевым действиям в урбанизированной местности. Но есть правило — заказчик всегда прав. Если можем научить — почему бы не научить. Помимо прочего, нам выделили небольшую заброшенную деревню (как мне сказали, всех жителей от мала до велика, расстреляли по приказу Саддама за то, что один из жителей деревни совершил на него покушение) под полигон, и мы часть упражнений отрабатывали там.

Тренировались и сами. В Ираке очень удобно тренироваться в снайперской стрельбе — пустыня, вышел, поставил мишени и работай хоть на полмили, хоть на милю хоть на две. Так что в снайперской стрельбе мы все изрядно прибавили.

Бронзовой звездой меня наградили, правда, осталась она в сейфе адмирала Рейли в Вашингтоне. Получу, как приеду — таково правило. Чем меньше знают, тем лучше. Остальные получили грамоты от командования коалиционных сил.

За все время пока я провел в лагере «Чарли» обстреляли нас только один раз. Как только ответили парой ракет из ракетной установки и бросили несколько минометных мин — заткнулись. Вот и все.

Ковальски… С того самого момента, как я его увидел — я все время ждал какой-либо подлянки. Полковник был на них великий мастер. Но шло время — а подлянок никаких не было. И, тем не менее, просто так факт появления полковника Ковальски в Ираке я оставлять не хотел.

Вопросов было много. Самый первый — как Ковальски остался жив, после того, как я его сбросил в воду в окрестностях Майами с пулей в голове? На этот вопрос ответ можно было найти, только спросив самого Ковальски — а расшифровываться перед ним я не хотел. Второй — чем он теперь занимается. Насколько мне было известно: где полковник Мартин Ковальски — там день разбоя и большого мордобоя. Неизвестно когда он прибыл в Ирак, в качестве кого и что уже успел затеять — но Мартин по мелким ставкам никогда не играл.

И третий, самый интересный вопрос: что этот человек делал в Садр-Сити? Почему он вел себя с самом опасном месте Ирака так, как если бы он был на курорте в Санта-Барбаре? Почему он ничего не опасался? Почему он сунулся туда на одном Хаммере, причем даже бронированные окна снял. Вопросы, вопросы… Но я решил — пока лично меня не коснется — влезать в чужие дела не буду.

Вот так и шли дни — один за другим. И я, дурак уже начал думать, что то сумасшествие, которое творилось сразу после моего приезда в Ирак — все лишь черная полоса в жизни, и она уже кончилась. Наивный…


Район г. Аль-Кут, Ирак
Укрепленный лагерь "Чарли"
16.08.2006 г


Вертолет появился над лагерем уже ближе к вечеру. Курсанты уже закончили занятия, отправились в столовую принимать пищу, я пошел к штабному зданию, что до еды успеть разгрести хотя бы часть бумажного завала, который скопился на моем столе — и тут я услышал отдаленный рокот вертолетных двигателей. Вертолеты тут летали достаточно часто, но я каким — то шестым чувством понял — этот — к нам.

На фоне красивого желто-черного закатного иракского неба появилась черная точка, приближающаяся к лагерю, вертолет шел со стороны Персидского залива. Точка быстро приближалась, превращаясь в палубный SeaHawk (морской ястреб). Ясно, адмирал.

Пошел к вертолетной площадке, которую мы аккуратно расчистили и ежедневно убирали, чтобы не было посторонних предметов (не дай бог засосет в турбину вертолета, тогда — катастрофа). Пилот адмирала знал нашу посадочную площадку уже хорошо, поэтому приземлился — тик в тик.

С металлическим лязгом боковая дверь вертолета отъехала в сторону, из вертолета выбрался адмирал, как всегда бодрый и свежий огляделся по сторонам. Следом появился мой старый дружок — Алан Сантино из "морских львов", которого я не видел больше месяца. Последний раз мы с ним виделись во время эвакуации нашей группы с пленными из басрских болот. Кроме этих двух людей и пилота в вертолете больше никого не было.

Адмирал подошел ближе, махнул рукой, показывая, что времени на уставное приветствие тратить не стоит.

— Как здоровье? Восстановился?

— Так точно, сэр! Готов в ад хоть сейчас! — лихо отрапортовал я

— Сам напросился — я тебя за язык не тянул — усмехнулся адмирал — пошли в столовую, поедим для начала. Никто из нас сегодня даже не обедал…

80