Заветы отцов наших. Часть 1-2 - Страница 117

К оглавлению

117

Перевернулся на спину, начал оглядываться. Так и есть — камера, возможно даже Абу-Грейб, как это не печально. Низкий бетонный потолок, голые бетонные стены, массивная стальная дверь. Размер камеры примерно семь на семь футов, не больше. Только голые стены и пол — нет ни нар, ни толчка — вообще ничего.

Как отсюда выбраться? Пока непонятно. Да и думать об этом не стоит…

Шевеление начало примерно через час, хотя в камере время тянется медленнее. Внезапно в черном металле двери появилось пылающее ярким светом круглое отверстие, чей-то глаз заглянул в него, через несколько секунд отверстие закрылось. Послышался лязг запоров и замков.

— Встать!

Лежа на боку, пытаясь притвориться больным и немощным, я разглядывал своего тюремщика. И мысли у меня были скверные — судя по его виду это явно не боевик Аль-Каиды и не террорист из какой-либо террористической организации, в немалом количестве расплодившихся после 2003 года и промышляющих разбоем и грабежом. Они заявляли, что разбоем, грабежом и похищениями людей добывают деньги на "священную войну против неверных", но время шло — а до священной войны занятые разбоем руки как-то не доходили….

А сейчас передо мной был европеец, ростом примерно чуть выше шести футов, одетый в камуфляж без знаков различия. На талии у него был надет широкий пояс, такой какие носят охранники американских тюрем — со связкой пластиковых наручников, рацией, дубинкой, перцовым баллончиком. И самое главное — на нем висел Taser. Такое оборудование было даже не во всех американских тюрьмах.

Грязно выругавшись, тюремщик зашел в камеру, легонько пнул меня ногой. Я застонал — даже притворяться не приходилось…

— Твою мать! — пробормотал тюремщик на прекрасном английском языке — Том, помоги! Надо вытащить эту тварь!

В проеме двери появился еще один — чуть пониже первого, но одетый и снаряженный также как и первый. Ругаясь и еле помещаясь в тесной камере, они с трудом вытащили меня в тюремный коридор. Здесь они совершили грубую ошибку — закрывая дверь камеры, бросили меня в коридоре как мешок с картошкой и отвлеклись оба. Можно было бы конечно вырубить их и бежать — но я не знал, где я нахожусь, не до конца понял свое внутреннее состояние и настоящего оружия, с которым можно было бы прорываться, у этих троглодитов не было. Поэтому я предпочел лежать как куча г…а на полу, чем видимо убедил стражей в моей беспомощности и неспособности сопротивляться. Подхватив меня под обе руки как пьяного, они потащили меня куда-то по коридору.

Вися на руках тюремщиков и стараясь не выдать свое состояние, я оглядывался по сторонам, пытаясь понять, где я. Коридор был длиной футов сто двадцать, не меньше, по обе стороны от него, с промежутком футов через десять в стенах были одинаковые стальные двери с запорами, что было за ними, я не знал. Сам коридор выглядел достаточно чистым и ухоженным — для арабских тюрем это нетипично.

Почему-то мне сразу пришло в голову, что это и есть тот самый объект в Садр-Сити, который мы нашли до спецзадания. Как показало время, я был прав…

А сейчас тюремщики протащили меня почти до самого конца коридора и остановились у последней в коридоре двери. Тот, что заходил в камеру первым, постучал в дверь, над камерой вспыхнул зеленого цвета огонек, как в такси. Со скрипом и грохотом дверь открылась, меня затащили внутрь и довольно невежливо швырнули на привинченный к полу железный стул.

— Прицепите его к стулу и идите!

Боже мой, какая встреча… Передо мной, в форме полковника армии США красовался ни кто иной как Мартин Ковальски. Черты его лица немного изменились, видимо не без участия пластического хирурга, да и сам он немного постарел — но это был он! Я готов был поставить миллион против доллара, да даже против цента — за то, что это бы он!

— Где я?

— Перестань, Майкл — с доброй улыбкой сказал Ковальски — ты уже все прекрасно понял — и где ты находишься и кто я такой. Признаться, я не понимаю, как ты нашел нашу базу — но скоро мы это выясним.

— Не понимаю… — пробормотал я, имитируя посттравматическую амнезию

— Да все ты понимаешь… Все! Только одного ты не понимаешь — во что ты вляпался. Кстати, Майк скажи, как тебе понравилось убивать американцев?

Смысла притворяться и в самом деле нет — Мартин хорошо знал меня, а я его. И провести мне его не удастся….

— А как тебе понравилось сбивать американский вертолет с вице-адмиралом на борту, а Мартин? Впрочем, ты перед грязной работой никогда не останавливался…

Мартин Ковальски трижды негромко хлопнул в ладоши.

— Браво! Браво! Вот теперь узнаю старого доброго Майка Рамайна. Как я понимаю, моим словам ты все равно не поверишь, чтобы я тебе не сказал?

— Поверить… Ты профессиональный лжец, Мартин — устало сказал я — многие из тех, кто тебе поверил в свое время уже на кладбище. И я в их число входить не собираюсь — уж поверь мне.

Мартин гадко улыбнулся, думая о чем-то своем.

— Ты прав, Майк… — медленно сказал он — мне верить нельзя. И ты это знаешь, как никто другой. Но у меня есть кое-кто, кому ты точно поверишь…

— Уж не святой ли апостол Петр? — ехидно осведомился я

— Кое-кто получше… — гадко ухмыльнулся Мартин, нажимая одну из кнопок на пульте — и уж точно покрасивее апостола…

Через пару минут замаскированная дверь в углу, за спиной Ковальски бесшумно открылась. И в кабинет, модельной походкой как на подиуме, вошла Николь…


Ирак, Багдад
Район Садр-сити (продолжение)
08.10.2006 г

117